Глава седьмая.
— Неужели
римляне действительно жили здесь, мисс Лоуренс? Как им, наверное, было
холодно после Италии!
Как и следовало ожидать, самым восторженным экскурсантом оказалась Тиш.
Компания отправилась в путь не очень рано. Ярко светило солнце. В Чоллерфорде
их ждал не только мост через Северный Тайн, но и любимый всеми путешественниками
старый постоялый двор «У Джорджа».
Поскольку день с самого начала обещал быть ясным, милорд послал вперед
экипаж, груженный прекрасной едой и напитками, а также повариху и нескольких
слуг, чтобы к прибытию лаудвотерской компании был готов ленч. Постоялый
двор «У Джорджа» находился далековато от Стены Адриана, но не очень
далеко для верховых лошадей и экипажей.
Компания должна была сначала посетить остатки римского форта Хаустедс
в восьми милях от брода, а затем, перед возвращением в Лаудвотер, отдохнуть
и перекусить в Че-стерсе, где сохранились руины другой римской крепости
— Силурнума. Поскольку Си-лурнум находился в парке, принадлежащем семье
Клэйтонов, в настоящее время живших в Лондоне, милорд связался с агентом
Клэйтонов и получил разрешение посетить их владения.
Подкрепленные изысканной едой, путешественники сидели в тенистом саду
и восхищались спокойными водами реки, мирно протекавшей по красивой
лесистой долине. Грунтовая дорога перед гостиницей была пустынна, несмотря
на то что деревня Чоллер-тон находилась почти рядом.
Когда компания отправилась в путь, леди Клара с неудовольствием обнаружила,
что не приглашена в двуколку милорда. «Слишком опасно, дорога неровная»,
— объяснил он ей. Так что леди Кларе пришлось ехать в открытом экипаже
с мисс Стрэйт, миссис Мортон, выскочкой гувернанткой и леди Летицией,
а милорд поехал верхом.
Ее утешало лишь то, что милорд на прекрасном вороном коне скакал рядом
с нею. Она наслаждалась его присутствием и тем, что удавалось подчеркнуто
игнорировать гувернантку. Однако ее счастье не было бы таким полным,
если бы она знала, что мисс Лоуренс не испытывает ничего, кроме облегчения.
Эмма тихо рассказывала Тиш о Стене, и римлянах, и лагере — на самом
деле городе, — который они построили в Кор-бридже и который, к сожалению,
так и не был полностью раскопан.
Господи, сердито думала леди Клара. Эта несносная женщина умудрилась
захватить с собой классную комнату! Она уже собиралась поделиться своим
возмущением с милордом, когда он вдруг наклонился и одобрительно заметил:
— Какой чудесный способ изучать историю, Тиш: прекрасный день, знающая
учительница. Где вы получили классическое образование, мисс Лоуренс?
Милорд не удержался и заговорил с Эммой, хотя понимал, что должен беседовать
с леди Кларой. Лафтон уже прозрачно намекнул, что сестра принесет значительное
приданое счастливчику, которого выберет, и что он будет рад, если этим
счастливчиком окажется его друг и сосед лорд Чард.
Несмотря на эти намеки, милорд не мог не восхищаться гувернанткой дочери,
у которой не было приданого, способного помочь ему спасти Лаудвотер
и поддерживать в порядке земельные владения.
— Мой отец был хорошо образован и с удовольствием говорил со мной на
серьезные темы, — ответила Эмма, чувствуя на себе мрачные взгляды мисс
Стрэйт и леди Клары, возмущенных вниманием милорда к гувернантке.
— Вам повезло, а также и Тиш, — сказал милорд, прекрасно заметивший
раздражение леди Клары, и перегнулся поговорить с нею: — Нравится ли
вам поездка? День ясный, но жара не угнетает.
— Я бы наслаждалась еще больше, если бы путешествие было не таким долгим,
— капризно пожаловалась леди Клара. — Адриану следовало построить свою
Стену поближе к Лаудвотеру!
От этого глупейшего замечания у Эммы задергались уголки губ, особенно
когда Тиш невинно и пылко воскликнула:
— О, подумать только, папа! Я понятия не имела, что наш дом был построен
во времена римлян!
Ответ дочери поставил милорда перед дилеммой. Правильное объяснение
выставило бы леди Клару дурой, но ничего не сказать значило оставить
Тиш в серьезном и глупом неведении относительно истории собственного
дома. Его спасла находчивость Эммы. Она тихо сказала:
— Тиш, когда мы вернемся в Лаудвотер, я расскажу тебе его историю. Она
очень увлекательна и действительно уходит корнями в римские времена.
Только нам придется попросить помощи у твоего папы.
Эмма не собиралась смотреть на милорда, но какая-то притягательная сила
заставила ее. Явно с трудом сдерживая смех, он откликнулся:
— Прекрасно, мисс Лоуренс. Я буду счастлив помочь в обучении Тиш. История
всей Нортумбрии, конечно, связана с римлянами.
Леди Клара не осознала глупости своего замечания, однако мисс Стрэйт
правильно истолковала обмен взглядами между милордом и гувернанткой
и поджала губы.
О да, милорд неравнодушен к гувернантке, и, если леди Клара хочет завлечь
его в свои сети, ей придется проявить находчивость. Но кто бы мог подумать,
что лорд Чард интересуется учеными материями! В юности у него была совсем
другая репутация.
Однако леди Клара, не понимая глупости своего замечания, была не такой
дурой, чтобы не почувствовать неловкость создавшейся ситуации, и, как
и мисс Стрэйт, недовольно поджала губы. Все из-за того, что они поволокли
с собой ребенка и прислугу, — она считала миссис Мортон не выше Эммы
и также игнорировала ее.
Леди Клара не знала, что род миссис Мортон гораздо древнее ее собственного
и что пожилая дама оказывает любезность милорду, ведя дом и опекая маленькую
Тиш.
Красота дня, исторические развалины и то, что тропинка — а дорога была
почти тропинкой — приведет их к самому известному историческому месту,
ничего не значили для леди Клары. Она не представляла, чтб ей придется
увидеть, и, пока общество с помощью грумов покидало седла и экипажи,
недовольно оглядывала большие камни и полуразвалившиеся стены — все,
что осталось от римского гарнизона.
Неужели ради этого они проделали такой долгий путь?
Мисс Стрэйт, искоса взглянув на угрюмо надутую и явно скучающую леди
Клару, решила отвлечь от нее внимание:
— Как таинственно! Как романтично! Сама миссис Радклиф не смогла бы
так развлечь нас.
— Если не считать ее обычных ужасов: похищение, скелет в руинах и таинственный
незнакомец в монашеском балахоне — то есть новые «Удольфские тайны»,
— откликнулась Эмма.
Мисс Стрэйт уже хотела испепелить взглядом гувернантку, но здравый смысл
и комизм ситуации удержали ее, и она рассмеялась вместе с мужчинами.
Даже леди Клара на всякий случай удостоила общество натянутой улыбкой,
поскольку было очевидно, что ее брат, милорд и Бен Блэкберн — последний
не так уж и важен, конечно, — проявляют интерес к римлянам и следам
их вторжения. Она, естественно, не принимала во внимание мистера Кросса
и Джона Бассета — оба эти джентльмена были для нее всего лишь чуть выше
слуг, как и гувернантка. Они с явным удовольствием уже карабкались на
камни, но зачем дам сюда притащили? Неужели милорд не понимает? Когда
она выйдет за него замуж, то быстро излечит от дурной склонности к дружбе
с подчиненными.
Леди Клара уселась поодаль, открыла розовый зонтик и постаралась сдержать
зевоту. Лорд Чард подошел к ней.
— Вам не жарко, я надеюсь, — вымолвил милорд, отчаянно пытаясь сказать
хоть что-нибудь, на что леди Клара смогла бы ответить разумно. — Грумы
привезли лимонад. Если желаете, пожалуйста, скажите, и вам немедленно
подадут напиток.
Милорду казалось, что он никогда еще в своей жизни не говорил так бессодержательно,
а заинтересованность и восторг Тиш и мисс Лоуренс лишь усиливали его
нетерпение. Ему так хотелось разделить с ними удовольствие от экскурсии,
но долг хозяина перед гостями, хоть и незваными, не отпускал. Ну, хоть
одно он понял за этот день: никогда, ни при каких условиях он не женится
на леди Кларе Лафтон. Она сведет его с ума через неделю... или приведет
на виселицу за женоубийство. Он не может так дорого заплатить за спасение
Лаудвотера. Даже если бы леди Клара принесла в приданое все богатства
Нортумбрии!
С него достаточно одной попытки, вторая просто убьет его.
Милорд осознал, что леди Клара что-то говорит, но понятия не имел о
чем, хотя был уверен, что ни о чем серьезном. Десять лет назад он с
готовностью женился бы на ней за ее деньги, несмотря на ее склонность
к угрюмости и полную неспособность проявлять хоть малейший интерес к
его делам. Но не теперь. Ни в коем случае.
И снова его выручила Эмма, невольно на этот раз. Она подошла к нему,
держа за руку Тиш.
— Милорд, леди Летиция хочет пройтись по Стене со мной, лордом Лафтоном
и остальными, но я считаю необходимым спросить сначала вашего позволения,
поскольку дорожка скользкая и каменистая.
Милорд с благодарностью воспользовался возможностью покинуть леди Клару.
— Простите, леди Клара. Да, Тиш может идти с вами, мисс Лоуренс. Я уверен,
что вы будете осторожны. — И тут на него снизошло вдохновение. Он был
уверен, что леди Клара, обутая в бледно-розовые лайковые туфельки, не
захочет обследовать Стену. — Если вы подождете минутку, мы отправимся
с вами. Позвольте предложить вам руку, мадам.
Он протянул руку леди Кларе, хмуро посмотревшей на него и сердито ответившей,
как он и надеялся:
— Ни в коем случае, милорд. Мы с мисс Стрэйт посидим здесь и насладимся
солнцем. Я уверена, что мисс Стрэйт не больше моего желает подвернуть
ногу или перегреться от жары ради такой скучной цели. Пожалуйста, не
обращайте на меня внимания.
Теперь настала очередь мисс Стрэйт хмуриться. Она была сердита на леди
Клару. Ей как раз хотелось пройтись. Гораздо лучше, чем молча сидеть
рядом с человеком, с которым совершенно не о чем говорить. Однако хорошие
манеры и долг компаньонки взяли верх.
— О! — воскликнула она несколько пронзительно. — Совершенно согласна,
дорогая леди Клара. Слишком жарко для прогулки. Давайте посидим здесь
и поговорим о римлянах.
Приличия требовали от милорда остаться с леди Кларой, но он решил послать
приличия к черту. Он хочет пройтись с дочерью по местам, где когда-то
маршировали римские легионы, разве он не имеет на это права? Наглая
ложь. На самом деле он хочет пройтись с гувернанткой дочери.
Милорд поклонился дамам.
— Простите за то, что покидаю вас, — сказал он, приложив руку к лукавому
сердцу, — но я так мало вижу Тиш и хотел бы быть с нею в ее первой исторической
экспедиции. Она так давно мечтала об этом...
— О да, папа, — прервала его Тиш. — Пойдем. В конце концов, с леди Кларой
остается мисс Стрэйт. И мистер Кросс, — добавила она, заметив этого
джентльмена, явно вспотевшего в тесной черной одежде и решившего отдохнуть
рядом с леди Кларой. Остальная компания уже отправилась по Стене.
Эмма снова старательно избегала взгляда милорда, ей и так хотелось рассмеяться,
а тут еще леди Клара помрачнела оттого, что ей для беседы навязали прислугу.
Мистер Кросс явился спасением для мисс Стрэйт, но не для леди Клары.
Для нее он был просто занудой, да еще и пожилым.
Однако леди Клара не могла сказать это вслух. Она одарила милорда еще
одной натянутой улыбкой и сквозь сжатые губы пробормотала:
— О, пожалуйста, ведите вашу дочь на прогулку, милорд. Я счастлива остаться
здесь. — И она решительно отвернулась, недоумевая: неужели я пропустила
лондонский сезон ради ЭТОГО?
Ее неприязненный взгляд последовал за отправившейся на прогулку троицей.
— Слава Богу, — тихо 'сказал милорд, распуская тесный галстук и следуя
за Тиш, аккуратно выбиравшей дорогу, как велела ей Эмма. — Я бы не вынес
и пяти минут этой бессмысленной учтивости.
— О, так вы не собираетесь быть учтивым со мной, милорд? — шаловливо
спросила Эмма.
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, — ответил милорд с наигранной
строгостью и так тихо, что хотя Тиш слышала их голоса, но не различала
слов. — Не дразните меня, я и так стал вспыльчивым. Некоторые женщины
могут вывести из себя святого. Леди Клара — одна из них, а я не смею
претендовать на звание святого.
— О, вполне с вами согласна, — откликнулась Эмма, понимая, что ведет
себя неподобающе, но не в состоянии подавить искушение. — Вы действительно
не можете претендовать на святость. Вы очень земной человек, и к счастью.
Это заявление заставило его внимательно всмотреться в насмешливое личико,
нежно изогнутые губы, сияющие глаза.
— О Господи! — произнес он, внезапно останавливаясь и забывая о Тиш,
уже сильно обогнавшей их.
— Почему вы искушаете меня у всех на виду? Я хочу... Вы должны знать,
чего я хочу.
— Да, — сказала Эмма, — но не здесь. И вы не должны позволять Тиш так
далеко убегать. Это опасно. Стена не так надежна, как в те времена,
когда римляне построили ее.
— К черту Тиш, к черту римлян, к черту все, — мрачно проворчал он, но
все-таки отвернулся и зашагал дальше. — А теперь вы испытываете мое
терпение. Вы всегда должны говорить и делать то, что правильно?
— Это обязанности гувернантки, милорд. Если гувернантка с ними не справляется,
ее немедленно увольняют.
— Я не уволю, — уверил милорд, повеселев. — Скорее, к этому приведет
ваше приличное поведение!
Как далеко они зашли! Разве могла прежняя маленькая толстушка даже подумать
о том, чтобы перебрасываться шутками со своим божественным героем? Или
даже женщина, появившаяся на пороге Лаудвотера всего несколько коротких
недель назад! Да она больше и не обожествляла Доминика Ха-стингса, ставшего
теперь для нее милордом. Он стал очень земным и все больше становился
жертвой самой мирской из слабостей — недозволенной страсти между мужчиной
и желанной ему женщиной.
Желает ли она его? Если быть честной, придется ответить «да». Месть,
к которой взывало прошлое, уступала перед его мощным мужским обаянием,
делившим всех других мужчин неприметными. И если раньше он несколько
поверхностно воспринимал мир, время и жизнь изменили это... как и все
вокруг... как изменили Эмму.
— Вы молчите, мисс Лоуренс? — спросил он более официально, так как Тиш
вернулась сообщить, что они почти догнали остальных. Уже можно было
видеть мистера Блэкберна.
— Вы почти не оставили мне возможности ответить, милорд.
— Милорд! Милорд! Неужели так необходимо всегда называть меня моим титулом?
— Так требует этикет.
— Этикет, — сердито ответил он. — Я устал от этикета. Я следовал этикету
последние десять лет!
Тиш снова подбежала и схватила отца за руку, так что Эмма не смогла
ответить, как требовали ее настроение и желание. Кроме того, компания
была совсем близко, и необходимо было вести себя согласно тому самому
этикету.
— Мистер Бассет, наверно, устал, — заметила Тиш. — Он сидит на камне.
Он действительно сидел на камне, и вскоре стало ясно, что что-то случилось.
Бен Блэкберн бодро насвистывал, но лорд Лаф-тон выглядел серьезным.
Одна рука Джона Бассета была подвязана черным шелковым галстуком Блэкберна.
— Что случилось? — воскликнул милорд. — Что вы, черт подери, сделали
с собой, Бассет?
— Он обследовал Стену и упал, — объяснил Бен Блэкберн с бодростью человека,
не испытывающего боли.
Лицо лорда Лафтона, все еще державшегося поодаль, выражало нечто среднее
между озабоченностью и скукой — выражение, подходящее для сочувствия
подчиненному.
Бен Блэкберн продолжил печальный рассказ:
— Он или сломал, или растянул правое запястье. Держу пари, что растянул.
Некоторое время вы не сможете выполнять секретарские обязанности, а,
Бассет?
— Дайте взглянуть. — Милорд опустился на колено, чтобы обследовать поврежденную
руку.
Лицо несчастного Джона Бассета побелело как мел.
— Я ничего не мог поделать, милорд, — горестно сказал он. — Дорожка
вниз казалась такой безопасной, но...
— ...таковой не оказалась, — продолжил Бен Блэкберн, отвратительно бодрый
и старательно, как и в течение всего дня, отводящий взгляд от Эммы.
Милорд снял импровизированную повязку, осторожно, даже ласково, обследовал
распухшее запястье и пришел к тому же мнению, что и Блэкберн.
— Да, запястье растянуто, не сломано. Но поболит и не позволит пользоваться
рукой некоторое время, — сказал милорд, вставая. — Не волнуйтесь, старина.
Мы скоро вернемся домой, и вас осмотрит врач. Старайтесь не двигать
рукой. Вы поступили разумно, Блэкберн, подвязав ее.
— Как-то сам растянул запястье, — объяснил Бен. — Повязка немного облегчает
боль.
— Бедный мистер Бассет, — печально сказала Тиш. — Он не выздоровеет
так быстро, как моя кукла, правда, папа?
Это восхитительно мрачное заявление вызвало слабую улыбку Джона Бассета,
которому милорд помог встать. Бассет сильно ушибся в нескольких местах,
в основном не упоминаемых перед дамами, так что Бен Блэкберн и не стал
их упоминать. Он удовлетворился тем, что взял на себя роль рокового
вестника, позже подумала Эмма, или скорее актера из старой пьесы, сообщающего
об ужасных событиях, происшедших за сценой.
Компания отправилась назад уже не так бодро. Джон Бассет, казалось,
немного воспрял духом, но вдруг остановился как вкопанный и обреченно
объявил:
— О, милорд, в какой неудачный момент все произошло! Как вы поедете
теперь в Киллингворт и Ньюкасл без секретаря?
— Не волнуйтесь, — ответил милорд. — Что-нибудь придумаю, я уверен.
Вскоре компания вернулась к оскорбленно молчавшей леди Кларе, которую
несчастье Джона Бассета привело в восторг, поскольку ускорило возвращение
к комфорту Лаудвотера.
— Как удачно, — бестактно поделилась она с мисс Стрэйт своими соображениями,
когда дамы уселись в экипаж. — Я уверена, что еще пять минут в этой
пустыне, и я бы закричала.
— Кричать пришлось бедному мистеру Бассету от боли, — едко заметила
Эмма, сделав знак Тиш помолчать.
— А кто такой этот мистер Бассет, чтобы мне беспокоиться о нем? Я понимаю,
что один слуга может сочувствовать другому, однако вы меня удивляете.
Мне казалось, что ваше расположение направлено в другую сторону... но,
возможно, оно распределяется беспорядочно. Очевидно, бесполезно просить
Чарда уволить вас за дерзость, — так же едко ответила леди Клара и отвернулась.
— Мне не нравится эта леди, — прошептала Тиш, выходя из экипажа у входа
в Лаудвотер. — Повариха сказала, что папа собирается жениться на ней,
но я не хочу, чтобы она стала моей мамой, совсем не хочу! Она злая.
И это было самой точной характеристикой леди Клары Лафтон, которую Эмме
доводилось слышать.
Милорд вздохнул. Как трудно обходиться без секретаря! Чертовски трудно.
Он привык
к тому, что Джон Бассет все время рядом, делает заметки, предугадывает
желания и пишет безупречные письма, оставляя ему время на управление
огромным поместьем, находящимся на грани разорения.
Врач, вызванный накануне вечером, подтвердил первоначальный диагноз.
Джон не сломал кость, но растянул запястье, и руку необходимо держать
на перевязи.
— И ни в коем случае не пытаться пользоваться ею, — подвел итог доктор,
оставив Джона в страхе за его будущее в Лаудвотере, о чем он и отважился
спросить милорда.
— Чепуха, Бассет. Вы были моей правой рукой несколько лет и снова будете,
надеюсь, как только вам станет лучше. Нет, придется мне обойтись без
секретаря или найти подходящую замену. А вы тем временем наслаждайтесь
предоставившимся отдыхом. Вы его заработали.
Замена. Но кто же? Ни одна кандидатура не приходила в голову. Какой-нибудь
клерк из Корбриджа не подойдет. А старый Кросс — тем более. Милорд представил
на мгновенье, как тот, близоруко щурясь, ходит за ним по Киллингворту
и Ньюкаслу, бесконечно услужливый, но чертовски бесполезный.
И вдруг ему в голову пришла шальная мысль, сначала отброшенная, но затем
заставившая его побежать вслед за Джоном Бассетом, уже успевшим спуститься
по парадной лестнице.
— Джон, минуточку.
Джон Бассет удивился, услышав несвойственное милорду неформальное обращение
и увидев странное выражение его лица.
Обычно корректный с подчиненными, милорд тем не менее называл его всегда
Бассетом.
— Да, милорд?
— Нет ли кого в доме, кто мог бы выполнять хоть небольшую часть ваших
обязанностей? Через несколько дней я должен быть в Киллингворте. У меня
нет времени обращаться к человеку, не сведущему в делах Ла-удвотера.
Кто мог бы так же хорошо помогать мне, как вы?
Джон Бассет задумался. Он исключил мистера Кросса по тем же причинам,
что и хозяин, и тут ему также пришла в голову странная мысль. Нет, не
годится. Определенно нет. Но сказать он должен.
— Я не могу придумать никого, — нерешительно начал он, — кроме... Но
нет...
— Почему, — обратился милорд к небесам или, скорее, к разрисованному
потолку, на котором Юпитер в образе лебедя соблазнял Леду, — никто вокруг
в последнее время не может закончить ни одного предложения? Высказывайте
свою великую мысль, не стесняйтесь.
Джон отбросил осторожность:
— Мисс Лоуренс не только очень знающая — для женщины, — у нее прекрасный
почерк, и считает она гораздо лучше меня. Вы могли бы пригласить ее...
как временную замену, конечно.
Удалось, торжествующе подумал милорд. И мне даже не пришлось называть
ее самому. Он притворился, что колеблется.
— Мисс Лоуренс? Женщина? А что подумают Лафтон и остальные? Нет, нет.
— Но это лишь временно, и они поймут, что мой несчастный случай поставил
вас в безвыходное положение.
Милорд явно переусердствовал в своих колебаниях, поскольку Джон начал
отступление:
— Конечно, теперь я вижу, что это не годится. Простите меня.
Необходимо срочно и тактично преодолеть внешнюю неуверенность и повернуть
дело в нужном направлении. Милорд ответил быстро, но стараясь не проявить
свой энтузиазм:
— Ну, разве что как временная замена. Если у нее не получится или она
не захочет взвалить на свои плечи столь тяжкую ношу, тогда я поищу в
другом месте. Я поговорю с ней. Спасибо, Бассет. Я знал, что вы найдете
выход.
Так, значит, снова «Бассет», хмуро подумал Джон, глядя вслед милорду.
Обычно такой респектабельный, его хозяин бежал вверх по лестнице, перепрыгивая
через ступеньки, будто гнался за лисой на охоте, потеряв лошадь. Что-то
здесь странно, но что? Бассет не догадывался, что милорд только что
искусно использовал его и выудил из него предлог, чтобы видеть мисс
Лоуренс как можно чаще.
Не подозревая, что Джон Бассет и милорд заняты планированием ее будущего,
Эмма шла по террасе, выходящей на западную лужайку. Утром она знакомила
внимательную Тиш с римлянами, а после обычной для себя чашки кофе, а
для Тиш — бокала лимонада, оставила подопечную перерисовывать римского
легионера из большого фолианта, найденного в библиотеке с помощью мистера
Кросса.
Эмма подошла к повороту веранды с диванчиком в маленькой нише и прошла
бы мимо, когда вдруг услышала собственное имя, произнесенное с беспредельным
раздражением.
Эмма вздохнула. Неужели она навечно обречена подслушивать чужие разговоры!
Она уже хотела вежливо сообщить о своем присутствии... кашлянуть, что
ли... когда услышанная фраза остановила ее.
— И он беден как церковная мышь, — насмешливо разглагольствовала Калипсо
Стрэйт. — Всем известно, что третий граф Чард чуть не разорил поместье,
построив этот дом, а следующий граф сделал все возможное, чтобы ускорить
банкротство азартными играми и неудачными спекуляциями на бирже. Так
что если Чард женится на тебе, Клара, то исключительно ради денег. Положив
глаз на гувернантку, он не может притворяться, что охвачен любовью к
тебе... если он сделает предложение. Но, если ты не изменишь поведение,
я готова держать пари, что он его не сделает, — победно закончила она.
Эмма не могла шевельнуться. Идти дальше нельзя, поскольку стало бы ясно,
что она все слышала, а вернуться — также означало выдать свое присутствие.
Она вжалась в стену и услышала капризный ответ леди Клары:
— Я не круглая дура, Калипсо, хотя ты часто так обо мне думаешь. Конечно,
я знаю, что не нравлюсь ему. И что из этого? Мужья редко любят своих
жен. И я его точно не полюблю. Просто унизительно, что после того, как
Лафтон так открыто предложил меня, Чард предпочитает гувернантку. Но
я хочу стать леди Чард.
— Ну, если ты действительно хочешь выйти за него замуж, придется постараться.
Проявить интерес к тому, чем он увлекается, польстить ему немного, а
не хмуриться все время. В конце концов, он же не собирается жениться
на гувернантке, только переспать с ней. Аристократы никогда не женятся
на этих созданиях... хотя я уверена, что она этого не понимает.
О нет, я понимаю, мысленно возразила Эмма и от ярости чуть не пропустила
ворчливый ответ леди Клары, что, дескать, Чард может делать все, что
ему заблагорассудится, после свадьбы, это освободит и ее от обязанности
угождать ему... после того, конечно, как она подарит ему наследника.
Ну, если милорд и заслуживает наказания, вряд ли он заслуживает леди
Клару. Эмме стало так противно, что она решила рискнуть и уйти, но успела
услышать последнее, бомбой разорвавшееся замечание мисс Стрэйт:
— В таком случае, я надеюсь, Клара, ты хорошо понимаешь, на что идешь:
муж, который тебя не любит, обремененное долгами поместье и невоспитанная
девчонка — даже не дочь Чарда... все это знают, включая и самого Чарда.
Остается только удивляться, зачем он возится с нею. Есть достаточно
мест, где ее могли бы вырастить...
Эмме, пораженной новостями о Тиш, уже было все равно, услышат ее или
нет. Она почти побежала к боковой двери в дом, где ее встретила взволнованная
миссис Мортон.
— О, вот вы где, мисс Лоуренс. Милорд спрашивал о вас. Он хочет видеть
вас немедленно, и он очень настаивал на этом «немедленно». Совсем на
него не похоже!